- Пора идти, - с трудом выдавил из себя Ларс.
Едва прозвучав, его слова накрепко завязли в заполнившей сонную лощину тишине. Собеседник даже не шелохнулся, заворожено наблюдая за последними язычками пламени погребального костра. В серой мешанине сумерек фигура, обернутая в пыльные лохмотья, казалась высеченной из камня; не более живым было и бледное лицо, отблескивавшее бессмысленной пустотой глаз.
- Скоро ночь, Грем, - помолчав, добавил Ларс, дотронувшись до плеча товарища. Прикосновение слегка уняло дрожь усталых рук и взвинченных нервов.
Губы Грема слегка пошевелились.
- Что? – переспросил Ларс.
- Даже пепел… даже ее пепел бирюзовый, - глухо повторил Грем.
- Прайм, - кивнул Ларс. - Мы отравлены. Поэтому мы бежим. Грем, надо идти!..
- Он в земле и реках, он поднимается с колосьями и парит с дождевой водой. Он блуждает по венам с кровью…
- Грем, пора!
- …Он как клещ, тянет и тянет соки из нашего мира…
- Грем!..
- Он опустошает нас…
- Грем!!!
- Убивает нас…
- Да возьми себя в руки, черт бы тебя побрал! – заорал Ларс, сотрясая товарища всей силой своих крепких рук землепашца. Тело последнего, миг тому казавшееся нерушимой скалой, стало похожим на тряпичную куклу, совершающую причудливый танец.
- Приди! в себя! черт! возьми!!! – теперь он уже не задумываясь молотил кулаками безвольную тушу.
Гнев угас так же быстро, как и вспыхнул. Грем мешком свалился на землю бирюзового оттенка.
- Ларс, она… Она, Ларс, Боже!.. Боже! Он и ее выпил досуха, Ларс, он забрал ее у меня-а-а-а! – бессвязная речь наконец излилась судорожными рыданиями.
Землепашец грузно упал рядом.
- Плачь, Грем, плачь, слезы унесут боль…
- Я… Я хочу умереть здесь. Да, рядом с ней…
- Нельзя, Грем, не время. Мы должны идти.
- Зачем? Я хочу остаться с ней, Ларс, мне больше некуда идти! Она для меня все… была всем, о-о-о!..
- Нельзя, друг, ты… Ты не выполнил то, что обещал ей! Ты ведь не забыл, Грем? Она бы тебя не простила.
- «Защити их»…
- Именно, ты обещал ей.
- Да, я… Но… как?
- Просто нам надо идти дальше, Грем. Все надеются на тебя. Твой отец покинул нас, главный ты.
Воспоминание о еще одной недавней потере взрезало болью лицо Грема.
- Но я не знаю что делать!.. Я… Меня не учили этому! Что мне им сказать?
- Не говори ничего. Если не уверен, лучше молчи. Незачем сеять сомнения, смута и так бередит их души. Трудные времена, тяжелое бремя. Укажи им путь, веди их, большего от тебя пока не требуется.
- Путь?..
- Да, отсюда берут начало две дороги – на север, к горам и снегу, и на юг, где бескрайние болота. Слыхал я, что северяне – народ суровый, все по шахтам да кузням раньше сидели. Чего только не придумывают, такие штуки выделывают. Беженцев-то много, умники среди них, бывает, находятся. Города целые, это как деревня, только побольше, да стены неприступные. На юге, говорят, болота, прайма много натекло, выживают не все, да только кто выжил, тот природу разумеет и подчиняет. Им и защищаться незачем, все твари земные и небесные им братья меньшие… Во-от, теперь решить надобно по которой идти будем. Тебе выбирать.
Грем замолчал. Умолк и Ларс, не мешая товарищу вникать в вожаковские дела.
- Она сказала защитить их… - наконец произнес Грем. - Я обещал ей… Ларс, как я смогу посмотреть ей в глаза на том свете, продолжая губить их жизни? Я…
Грем поднялся на ноги.
- Мы бежим от прайма, так что нам делать на юге, в его ядовитом дыхании? Я больше не хочу видеть погребальных костров. Мы уйдем на север, я уверен, там хватит места, еды и лекарств для нас всех. Мы спасемся… Да, пора бы выдвигаться, скоро совсем стемнеет, Ларс! И… спасибо…
- Потом сочтемся, друг, - улыбнулся Ларс.
Путники скрылись в кустах.
